Бывшие одноклассники

«И это пройдет» - Царь Соломон. Порой так любопытно и так страшно наблюдать за судьбами других людей. За судьбами тех, кто когда-то был дорог Вам, но со временем куда-то исчез из Вашей жизни. Вроде как ты знал этого человека много лет, но что-то произошло, и он попросту исчез. Постепенно растворился в днях и годах, и спустя какое-то время ты узнаешь о нем из уст общих знакомых. И тебе вроде как интересно, что же у него происходит, женился или нарожал детишек, а может и вовсе дезертировал на ПМЖ в другую страну. Может его закрыли по уголовке на 10 лет, а может наградили нобелевской премией, интересно же. Но в итоге ловишь себя на мысли, что вобщем то тебе совершенно плевать на всю его историю, и осознаешь, что этого теперешнего человека ты собственно и не знаешь вовсе. К чему собирать сплетни о каких-то людях, которых увидишь еще пару раз в жизни, и то если повезет. Да, морда вроде знакомая, да, сидели Вы с ним за одной партой последние школьные годы, да, бухали на встрече выпускников. Но сейчас смотрит на тебя с фотографии какой-то лощеный тип с сальным подбородком, сидящий в кабинете обшитым дубом, на фоне с какими-то грамотами и сертификатами. Нет, не то. Это какой-то зажравшийся тип, не мог я с ним в футбол гонять на улице, или обрыгивать напару унитаз в ночном клубе на его семнадцатилетие, или перед школьной дискотекой распивать за гаражами самую дешевую водку. Не он это был. Ну и точно не я. Или наоборот, встречаешь на улице пропитого насквозь хрона с коричневой, опухшей от алкоголизма, мордой, и вдруг понимаешь, что это же твой давний приятель. И тут как-то неловко получается, ты отворачиваешься и хочешь скорее пройти мимо, но он, сука, замечает тебя. И вот он уже тянет тебя в какое-то зассаное кафе в ближайшей подвотне чтобы навернуть по 150 за встречу. В итоге выясняется, что денег то у него нет, поэтому ты его угощаешь, а он в благодарность повествует тебе о своей беззаботной жизни со своей дамой сердца, которая зарабатывает себе на хлеб тем, что постоянно рожает детей и живет на их пособие. Вот она уже на седьмом месяце и уже скоро они смогут позволить себе не дешевую водку, а хороший французский коньяк. Эстеты, блядь! В итоге, ты занимаешь ему полсотни на чекушку, а сам стремительно бежишь домой. Туда, где тебя ждет нормальная жена, нормальный ребенок и нормальный телевизор. То о чем я расскажу, произошло на самом деле. С теми людьми, которые долгие годы шли торец к торцу, смеялись над одними шутками и влюблялись в одних и тех же людей. Итак, Фридрих и Зигфрид… Думаю, не стоит упоминать о крепчайшей мужской дружбе. Пуленепробиваемой и нерушимой дружбе. Такими друзьями, собственно и были Фридрих и Зигфрид. Вместе с детского сада они ходили в одни и те же спортивные секции, сидели за одной партой в школе, вместе дрались, вместе знакомились с девушками. Они были вместе настолько, насколько могут быть лишь два одиночества. Они даже не могли делиться друг с другом новостями, по той причине, что постоянно были вместе. Они ели одну и ту же еду, мечтали одни и те же мечты, видели одни и те же сны. Когда-то давным-давно они мечтали о том, как станут музыкантами и будут играть в одной группе. Фридрих на гитаре, а Зигфрид на аккордеоне. Все изменилось только лишь тогда, когда они повзрослели. Фридрих решил идти по следам свое мечты, Зигфрид же понял, что денег так не заработать, поэтому бросил все, поступил в университет, прилежно там отучился, и принялся зарабатывать. Постепенно они расставались на все большее время, и в итоге вовсе прекратили общение, приобретя, впрочем, новых приятелей и знакомых. Зигфрид начинал с нуля. Да, конечно, ему помогали родители, но не водили же они его за руку всю жизнь. Зигфрид после учебы в университете долго искал работу по полученной специальности. Финансист, оказалось, не такая уж и востребованная профессия. Наконец, его отец по знакомству выбил ему таки место в достаточно крупной компании. Зигфрид усердно ходил на работу, забывая обо всем. Его не интересовали ни девушки, ни футбол, ни машины. Он каждый день приходил на рабочее место за час до начала трудового дня, и уходил оттуда спустя час по завершении этого самого дня. Он вгрызался в коллектив, в начальство, в свое рабочее место. Он усердно трудился. Спустя год такой работы его повысили, спустя еще пару лет снова, еще пять – и он уже финансовый директор. Он излучал успех и полностью его подтверждал. Он приходил на работу заранее, каждый раз в идеально отглаженном костюме. Он приезжал на работу на хорошей машине, он носил весьма недешевые часы на левой руке. В его новой квартире в новострое завелась женщина. Она в итоге стала его женой и после свадьбы тут же принялась усердно рожать ему детей. Зигфрид светился уверенностью в завтрашнем дне и стабильностью. Ведь он был директором! Иногда он закрывался в своем кабинете и играл на аккордеоне. Пальцы бегали уже не так как раньше, но он по-прежнему мог весьма неплохо изображать этюды Бетховена. Аккордеон, впрочем, покрывался все большим слоем пыли, и в итоге из кабинета переместился в кладовку, освободив место для большого плазменного телевизора. *** Фридрих отправился на встречу одноклассников. 10 лет! Конечно же, он предварительно подготовился. Купив литровую бутылку колы, он размешал в ней 300 грамм виски и теперь вовсю наслаждался изготовленным коктейлем. Фридрих стоял в вагоне метро и большими глотками вливал в себя свое пойло. Он смотрел в лица сидящих людей и ухмылялся. Они и не подозревают, что я бухаю вот так среди них, думал Фридрих. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что из-за исходящего от него спиртового смрада, люди как раз таки догадывались, виду только не подавали. Им и дела до Фридриха собственно никакого не было. Алкаш какой-то. Он же, напротив, думал совершенно иначе.

Фридрих же в это самое время старался не слышать рассказ бывшей одноклассницы о сложностях третей беременности и думал лишь о том, что у него воняют носки. Скучно, подумал он, и отправился в туалет. Там он достал из кармана рубашки марку и положил ее на язык. Нагребло практически сразу. Фридрих только успел выйти из кабинки, как его тут же начало бросать в пот, а окружающий мир начал переливаться и блестеть. Неплохо, подумал Фридрих, и отправился назад за свой столик. Когда он уселся, он тут же принялся облизывать свои губы, причмокивать и гладить колени. Жизнь налаживалась! Все та же одноклассница до сих пор вещала о невероятном строительном бизнесе, который успешно замутил ее муж на деньги своих родителей. Они уже скоро полностью расплатятся за двушку, взятую в кредит и, наконец-таки, поедут бороздить пляжи солнечной Испании. Там так классно, там лазурные берега, там ананасы, гидропарки с большими горками и бесплатная жратва на обеденных фуршетах. Зигфрид пару раз пытался заговорить с Фридрихом о жизни, но разговор каждый раз обрывался оттого, что Фридрих попросту терял нить и начинал озираться по сторонам и рассматривать официанток. Зигфрид крутил в руке новенький смартфон и ухмылялся. Он хлопал Фридриха в плечо и говорил, чтобы тот шел учиться в университет. Хотя уже, пожалуй, поздно для этого. Зигфрид хлопал Фридриха в плечо и говорил, чтобы тот бросал свою ненужную музыку и занимался настоящим делом. Гитарой можно заработать только стоя в переходе метро. В каком, кстати стоит он, Фридрих? Ответа на это, Зигфрид, впрочем, так и не получил. Он лишь ухмылялся и говорил о том, что Фридриху неплохо было бы помыться, и что у него в машине где-то лежал кусок мыла. Фридрих в то время закатил верхнюю губу и шумно выдувал воздух через дырку в передних зубах. Зигфрид удивленно посмотрел на него и решил оставить одноклассника в покое. Фридрих этим воспользовался и подумал, что нелишним было бы перекусить. Неизвестно, когда ему представится такая возможность в следующий раз. Практически не моргая, он принялся поедать большие куски мяса, тщательно их пережевывая и запивая темным пивом из бокала. Когда Фридрих, наконец, наелся, он молча поднялся со своего стула и ушел из бара, ни с кем не попрощавшись. Перед этим он успел засунуть к себе в карманы четыре вилки и два ножа, битком набил куртку свежайшими булочками из отборного ржаного хлеба. Бывшие одноклассники заметили пропажу лишь спустя полчаса, и отметив, что Фридрих не оставил денег заплатить по счету, приступили к обсуждению того, что он стал наркоманом и алкоголиком, и что на следующую встречу его, пожалуй, лучше и вовсе не звать. *** Последние дни в реабилитационном центре были для Фридриха самыми сложными. Ему катастрофически нечего было делать. Всех местных психов он выслушал, все их пьяные бредни уже записал, ну а дальше наблюдать за больными параноиками ему уже не приносило никакого удовольствия. Дома его ждала любимая Памела, верная его спутница, что когда-то давным-давно поверила в него, поверила в его талант, в его игру, в его гитару. Фридрих считал часы и минуты до момента, когда он, наконец, уже увидит ее. Обнимет, и долго будет вдыхать запах ее каштановых волос. Он закрывал глаза и улыбался в предвкушении долгожданной встречи. Сейчас, когда он уже стал знаменитым, у него с каждым днем появлялось все больше друзей и приятелей, что так любили выпить шампанского и закинуться за его счет. И только сейчас он понял настоящую их цену. В тот момент, когда санитары вместе с легавыми снимали его с дерева в центральном парке, в тот момент, когда у Фридриха обострилась его шизофрения, одна лишь Памела стояла под тем деревом и плакала, глядя на то, как Фридрих пытался совокупиться с веткой и поедал пригоршнями зеленые листья. Все его приятели остались в стороне. Кто сбежал, опасаясь стать предметом интереса копов, а кто попросту скалился и тыкал в него пальцами. Нашлись даже такие, что достали из сумок свои телефоны, и снимали видео с Фридрихом в главной роли. Позже он даже нашел в интернете парочку роликов со своим участием. В день выписки, когда Памела приехала за ним в клинику, она сообщила Фридриху о том, что ему звонил бывший одноклассник и приглашал на очередную встречу выпускников. Уже 25 лет прошло. 25 сгоревших лет. *** В тот день Фридриху предстояло много дел. У него была запись в студии, нужно было забрать детей со школы и не опоздать на обед с редактором. На встречу выпускников он приехал на своем новом Порше. На пассажирском сидении клубком лежали скомканные провода, две гитары и чемодан с примочками. В автомобильных динамиках кричал Джеймс Хэтфилд и рвал струны на своей гитаре Кирк Хэмметт. Фридрих затушил сигарету и нехотя выбрался из авто, держа в руке кошелек, два телефона и большой ежедневник. Фридриха не особо интересовали его бывшие одноклассники, но Памела настояла на посещении этого мероприятия. Это вернет тебя к жизни, говорила она. Пообщаешься с друзьми, расслабишься, вкусно поешь… Когда он подъезжал к ресторану, в котором была назначена встреча, его обрюзгшие одноклассницы стояли возле входа и вовсю пыхтели сигаретами, они обменивались замечаниями о том, что все очень хорошо выглядят, они улыбали свои запудренные щеки и выставляли голые колени в вырезы своих платьев. Когда Фридрих к ним подошел, они даже не сразу поняли кто он. В прошлый раз он был пьян и уделан, приехавший на метро, в порванных джинсах и вонючей майке с какими-то черепами. Сегодня майка была все так же с черепами, джинсы все так же порваны, но подъехал он уже не на метро, а на черном Порше за 150 тысяч. А это все меняло. Он стал значительно интересней, красивее и мужественнее. Его член стал автоматически длиннее минимум на 10 см, глаза глубже, а волосы чернее. Поэтому все вопросы были адресованы ему. Женат ли он, чем занимается, где живет. Фридрих отвечал коротко и нехотя. Вопросы его не радовали, да и компания для него была не особо приятна. Во время застолья каждый рассказывал о себе. Кто развелся, кто женился в третий раз, у кого четвертый ребенок, а у кого первая беременность. Зигфрид все так же лоснился успехом и дорогими часами. Он уже организовал свою собственную компанию, которая стремительно занимает лидирующие позиции на рынке. Его подбородок стал двойным, а ореол туалетной воды вокруг его головы стал уже видимым. Он важно раздавал советы и понимающе кивал огромной головой. Он ежеминутно поправлял запонки на манжетах рубашки и носовым платком вытирал проступавший пот со своего лба. Фридрих смотрел на потолстевшего Зигрида и вспоминал о том, как божественно он играл на аккордеоне, как они вместе играли в футбол на заваленном снегом поле, как они ходили на рыбалку на местный пруд… Это был какой-то другой человек, это был не этот сальный тип с запонками. Тот был настоящим, а этот вроде как сошел с советской пропагандисткой карикатуры про зажравшихся буржуев. Фридрих печально поедал большие куски мяса и запивал их темным пивом. Он старался не слышать рассказы своей бывшей одноклассницы о том, как она пытается отсудить у своего бывшего мужа половину его состояния. В тот момент он только ел мясо и думал о том, что у кого-то за этим столом воняют носки…