Женщины

Этот город с таким усердным остервенением уничтожает своих женщин, что в скором времени превратит их либо в безмолвных рабынь, либо в трансвеститов. И от этого действительно становится страшно. Мой друг Фридрих большой любитель женщин. Впрочем, чувства эти и отношения вполне взаимны. Не то, чтобы он был красавцем или мог похвастаться большим кошельком. Нет. Он всегда был очень даже обыкновенным. Только вот в нем было что-то такое, что притягивало к нему дам всех возрастов. Скорей всего он просто вызывал у них доверие. Они видели, что он не обидит их. Этот город с такой злостью ломает своих женщин, что все больше и больше они становятся похожими то ли на стаю пираний, то ли на косяк мальков. Никак не поймешь. Скорее, как можно скорее выйти замуж. Удачнее, как можно удачнее. Так чтобы у мужа что-то было за душой, да так и чтобы его родители были не бедняки. А может и наоборот. В 14 лет минус девственность, к 18-ти плюс два аборта или один развод. Женщины так хотят быть кем-то другим, что попросту забывают о том, кем они являются. И, в конце концов, перестают быть женщинами. Мой друг Фридрих никогда не приглашал дам к себе домой. Он умел делать так, что они приглашали его сами. Он всегда говорил мне, что так же как собаки чувствуют твой страх, женщины чувствуют твою неуверенность и уязвимость. Как только ты начнешь приглашать их к себе, вертеться вокруг них и мямлить – ты становишься им неинтересен. Им такие шавки ни к чему. Разве что совсем отчаянная подберет тебя. А вот если наоборот, они смотрят на тебя и все ждут, когда же ты позовешь. А ты сука, не зовешь и не зовешь, вот тут-то они и начинают мокреть. Так, что можно брать голыми руками по несколько штук за раз. Это не мои слова. Это слова Фридриха. Этот мерзкий город заставляет женщин ходить на высоких каблуках. Он говорит им, что все волосы на их телах должны быть вырваны, ногти залакированы, а ресницы удлинены. Этот город ночами улыбается им хмельным оскалом и зовет за собой. Он ведет их в рестораны и клубы, заказывает им цветные коктейли, заставляет изгибаться на танцполе и томно улыбаться всем окружающим. Этот отвратительных город до самого утра вливает в них литры алкоголя, чтобы на рассвете женщины в одиночестве плелись пьяные домой. Туда, где их ждет беспощадное зеркало, похмелье и сериал про заморских принцесс. Фридрих рассказывал мне о том, что женщины любят тех, кто может управлять ими. Какой независимой женщиной не казалась бы с виду, она хочет быть слабее. Она хочет просто лишь наполнять чью-то жизнь своей красотой и ничего не решать. Фридрих всегда говорил мне, что важно сразу показать женщине, что ты все решаешь сам. Куда ей смотреть, как двигаться и что говорить. Впрочем, важно и не переусердствовать с этим. Этот город подсовывает женщинам каталоги модной одежды и говорит им, что если они ее купят, у них сразу же все наладится. Самое большое женское разочарование в том, что одежда не может их поменять, она лишь создает иллюзию благополучия и уверенности. Этот город затаскивает женщин в большие офисы и заставляет их там трудиться до тех пор, пока они не добьются мнимого успеха. Вот она купила машину. Сама. Молодец. А вот и подоспела двушка в новострое. Отлично. Но вот ей 48 лет, а во второй комнате ее квартиры так и не слышится детский смех, там обитает здоровенный рыжий кот, который усердно жрет и засирает квартиру своей шерстью и отрыжкой. Фридрих говорит, что никогда нельзя спать с женщинами. С ними можно только трахаться, но не оставаться на всю ночь. Как только вы оба проснетесь в одной кровати, она тут же начнет думать, что все, что происходило прошлой ночью, имело значение, и что ты, возможно, тот самый принц. Единственный и неповторимый. Она смотрит на твою унылую морду и думает. Ладно, не то, что я рисовала в своем воображении, но хоть что-то. Фридрих шепчет мне о том, что в самом начале нужно решить, будет это связь на одну ночь или нет. Если да, то нужно делать все, чего ты хотел и чего желал. Не стоит пачку презервативов тратить на ее желания. Делай то, чего ты раньше не делал. Наклоняй ее как хочешь, натягивай как хочешь, двигайся как хочешь. Ты просто арендовал для себя живую резиновую куклу на ночь. Этот отвратительный город заставляет женщин рыдать. Он ломает их характер и втаптывает мечты в грязь. Женщины не хотят быть копами или пожарниками. Они хотят просто быть счастливыми. Город шепчет им, что если они станут прокурорами, то их будущее обеспечено. Что они будут хорошо одеты и сыто накормлены. Но женщины приходят после работы домой, и вышивают крестиком или вяжут крупными спицами розовые шерстяные носки себе на зиму. Женщины скрипят зубами и впрягаются в повозки, которые им не под силу тянуть. Они руководят отделами и увольняют бездельников в назидание другим. Но только они приходят домой, они закутываются в любимый плед и пьют ромашковый чай, заедая его шоколадом и мороженым. Фридрих учит меня тому, что никогда нельзя называть случайной девушке свое настоящее имя. Говорит, представь, что ты начал с кем-то встречаться, идешь такой вальяжный по парку под руку со своей девушкой, а навстречу тебе она. Случайная одноразовая нимфа, и говорит такая: «привет, Леша»! Ты так широко улыбаешься и отвечаешь: «извини, милая, обозналась, я Фридрих». Твоя подруга подтверждает, и вы спокойно идете дальше, а твоя девушка и не подозревает о том, что ты, сукин сын, представлялся другими именами. Этот город с самого детства говорит женщинам о том, что она должна либо нравиться мужчинам, либо уметь жить без них. Женщины пускают слезы и надевают на себя стринги, покупают абонементы в лучшие тренажерные залы и на все праздники заказывают родителям золото и камни. Они почему-то убеждены, что если на каждом их пальце будет золотое кольцо – они автоматически становятся на четыре пункта красивее и окрошка их приготовления сразу же шедевром кулинарии. Фридрих постоянно упоминает мне о том, что никогда нельзя быть подкаблучником. Как только ты возьмешь в руки дамскую сумочку, твои яйца моментально скукоживаются и отваливаются. Как только ты пацанским посиделкам предпочтешь мартини и космополитен в компании своей подруги – твои ногти автоматически покроются лаком, а брови станут тоньше и лягут под правильным углом. Фридрих говорит мне о том, что мы рождены не для того, чтобы сидеть всю жизнь в пещере с одной женщиной. Мы рождены для того, чтобы расплескивать свои флюиды как можно дальше и на большей площади. Мы рождены для того, чтобы осеменять плодородные почвы и делать миниатюрные копии самих себя. Ведь мы с ним воины популяции. Этот город наполнен такими как я и мой друг Фридрих. Мы когда-то решили, что женщины, во всяком случае, большинство из них – расходный материал для наших утех. Такие как Фридрих и я бесконечно развлекаемся мириадами женских тел и проводим соревнования по количеству ночных забегов. Женщины знают об этом. И они красят волосы, делают маникюр и одевают лучшие платья для того, чтобы стать предметом нашего спора. Каждая из них думает, что сможет покорить нас, сможет оставить нас возле себя, сможет приструнить наше эго. Но нет. Это практически невозможно и все остается таким, каким и было прежде. Такие как я и мой друг Фридрих, ломаем женщин, мы бреем их тела, надеваем на ноги огромные каблуки, заставляем мечтать о золоте и квартирах. Это мы с Фридрихом разводим здоровенных рыжих котов и дарим их женщинам. Это мы с ним приглашаем их работать пожарниками и копами. Мы. Я и Фридрих. Или такие как мы. Я все злюсь на себя за свой эгоизм, за то, что ухожу под утро и никогда не звоню, за то, что не запоминаю имен и не слушаю их рассказы. И каждое утро, идя по незнакомым улицам в поисках транспорта, я думаю о том, что я подлец и скотина. Мне стыдно и тошно от самого себя. Но только лишь до следующего вечера, до тех пор, пока женщины не убедят меня в обратном…