Секс без справки

Катя была человеком совершенно неадекватным и абсолютно прекрасным в своем сумасшествии. Она была так наивно жизнерадостна и так пронзительно открыта, что нехотя приковывала к себе своей плещущей энергией. У большинства людей ее манера общения и принизывающие возгласы вызывали если не отторжение, то непонимание так точно. Окружающие ее люди улыбались ее выходкам и любовались тем, кем они сами всегда боялись быть. Ее истории превращались в легенды, ее жизненные ситуации превращались в фарс, да и сама Катя была человеком, не знать о котором было невозможно. Ведь она попросту была повсюду.

*** - Юра, можно задать тебе вопрос личного характера? - пьяная Катя под веселящими парами двух литров 10-летнего красного вина уже сверкала глазами и была значительно веселее своего обыкновенного состояния. - Конечно, - ответил Юра и немного протрезвел. Он встречался с Катей сегодня уже третий раз и успел за это время понять, что она человек весьма откровенный и может задать ему вопрос, на который он не совсем хотел бы отвечать. - Я понимаю, что это может прозвучать немного странно, но у меня есть определенное правило, которое я соблюдаю. Юра поднапрягся еще больше и уже успел придумать ответ на вопрос, почему он не носит свое обручальное кольцо. Даже три варианта. По первому варианту он уже подал на развод, что у него с женой более нет ничего общего, да и он в целом совершенно свободен для отношений любого характера. От платонических, до полетов в космос на большие расстояния. По второму варианту он внезапно стал вдовцом и уже даже придумал, что его жена скоропостижно скончалась в объятиях своего любовника в 17-м купейном вагоне поезда Харьков-Житомир где-то между Полтавой и Киевом. Третий вариант был банален до абсурда. Кольцо, сука, стало ему мало. Юра хоть немного и узнал Катю, но пока так и не смог понять, чего же она хочет. Он ей ничего пообещать не мог, но трахаться же хочется, поэтому он судорожно соображал, чтобы ему такое соврать похитрее да половчее. Но Кате видимо было неважно его семейное положение. Впрочем, вопрос она задала еще более неудобный. - Меня интересует, давно ли ты проверялся у венеролога? Я имею ввиду на наличие заболеваний? Такого Юра, конечно, не ожидал. Сначала он немного растерялся, затем в его голову начала бить кровь и он уже успел подумать, что, видимо, он чем-то болен, и Катя к тому же успела рассмотреть на его лице совершенно очевидные симптомы. Потом он вспомнил о той страшной девице, которую пялил без гондона на заднем сидении своего старого БМВ и вдруг с ужасом подумал о том, что Катя на самом деле ее подруга и подослана к нему для того, чтобы сообщить о наличии в его организме стаи свирепых членовредителей. Потом Юра почему-то вспомнил о том, как на прошлой неделе со своим приятелем он раскурил в гараже небольшой косяк, и как его после параноило. Между тем, молчание затянулось, опешивший Юра сухим ртом сумел из себя выдавить только «нет». После он промочил горло вином, осмелел и решил уточнить. - А почему ты спрашиваешь? Что-то не так?, - он на самом деле не хотел бы слышать ответ, даже если все было не так, но что-то же нужно было говорить. - Нет. Все так. Просто у меня есть определенное правило. Я очень внимательно отношусь к своему здоровью, в том числе и к половому. А у нас все, видимо, движется к сексу. (Тут Юра слегка улыбнулся и даже приподнял подбородок, напрочь уже забыв о том, как минуту назад ссался как 7-летняя девочка). Катя между тем продолжала. - В моей жизни был неприятный случай, когда меня заразили такой хренью, и мне пришлось выкидывать деньги на лечение, и две недели сидеть на антибиотиках. В этот момент Юре пришло в голову озарение. Он внезапно вспомнил о презервативах. Об этом прогрессивном изобретении человечества. Ему показалось, что он гений, и что сейчас он предложит вариант, перед которым Ньютон со своим законом тяготения попросту сопливый пацан. Но в ту секунду, когда он уже открыл рот, чтобы просветить Катю, она сообщила ему, что секс с презервативами ей не нравится. О том, что латекс не передает полноту ощущений и что натуральность такого соития стоит под большим вопросом не только в плане эстетики, но и еще противоречит канонам искусству любви. К тому же, гондоны не дают полной защиты, подытожила Катя. Юра приподнялся и попросил отлучиться в уборную. Он, сука, так и сказал «в уборную». Он не сказал «я хочу ссать» или «пойду проверю, как там мои рыбки в туалете» или «придержи мысль, я ща подойду». Он, 37-летний пузатый кретин попросил отлучиться в уборную. Как будто он воспитывался пуританской бабушкой и за хлебные крошки в кровати не получал пиздюлей, а выучивал по два письма Безухова к Наташе на французском языке. Когда он таки добрался в свой сортир (тот самый, что он назвал уборной), он вполне прозаично помочился, обхватывая при этом свой живот с двух сторон для того, чтобы дотянуться до ширинки, смыл, опустил крышку унитаза и уселся на нее. Из-под ванны он достал сигареты и принялся дымить, раздумывая над тем, что сейчас происходит в его квартире и что ему нужно говорить и делать. Он уже представлял Катю без одежды и как она будет залазить на него сверху. Он предвкушал, как она будет делать ему минет и повиноваться всем его прихотям. Он с улыбкой размышлял над тем, как он будет лежать на спине и шлепать своей пятерней Катю по ее упругой заднице. Ему казалось, что это вершина сексуальности, что если он будет своей правой клешней лупить даму по жопе, то она заведется не на шутку и исполнит все его желания, которых, впрочем, было не так уж и много. Обыкновенно его хватало на пять минут активного секса, после которого он любил просто лежать, тяжело дышать и потеть. Юра поймал себя на мысли, что он уже долго так сидит и представляет в своем воображении различные картины. При этом он внезапно осознал, что последние несколько минут он размышляет уже не о катиной заднице, а почему-то о саранче и цветочной клумбе на даче у родителей. Все стало подозрительным и лишилось острых углов. Даже ровная плитка в туалете начала казаться Юре обтекаемой по всем законам аэродинамики, и он даже потрогал ее, чтобы убедится в своем решении. Внезапно он почувствовал, как его ноги налились странным теплом и с удивлением обнаружил, что он пританцовывает на носках и быстро сводит и разводит ноги в коленях. Ощущения были знакомы, и Юра с ужасом все понял. Сигарета была необычной. Он был любителем дунуть жужки и частенько забивал ее вместе с табаком. Запах не так чувствовался, да и курилось легче. Вот и сейчас он случайно скурил ту самую, единственную в пачке, сигарету с сюрпризом. Его мозг принялся судорожно соображать о том, что нужно делать, как не спалиться перед Катей, и как довести дело до конца. Впрочем, мысли все равно постоянно возвращались к клумбе и аэродинамичной туалетной плитке, ему даже пришло в голову, что было бы неплохо облицевать такой плиткой корпус своей машины. Во-первых, это будет очень оригинально и красиво. Во-вторых, аэродинамика будет непоколебимо выше. Так продолжалось несколько минут. Потом он принялся раз за разом смывать воду в унитазе и смотреть на то, как она крутит воронки. Юра начал вспоминать о том, что в разных полушариях планеты вода закручивается по часовой стрелке и против, но никак не мог вспомнить о том, в каком же полушарии, в какую сторону она крутится. Подумав об этом, он начал смывать и пытаться понять, куда же закручивает воду. Так и не сумев это выяснить, он понял тщетность своих попыток еще и из-за того, что не мог сообразить, в каком же полушарии он сам находится сейчас. Вдруг Юра вспомнил о том, что в его комнате сидит Катя, и что он минимум полчаса уже находится в туалете. Поняв это, он быстро прикинул логическую цепочку, следуя которой ему необходимо было вернуться к ней. Он открыл туалетную дверь, вышел, закрыл дверь, выключил свет, прошел по коридору, вошел в комнату, сел за стол, налил в стакан воды, попил, вроде попустило. Катя при этом уже начала скучать и обеспокоено спросила, все ли у него в порядке. Юра кивнул и начал есть салат. Тут Катя напомнила ему о справке и Юра подумал, что она у него таки есть. В то время когда он болел ангиной минувшей весной, он посещал больницу, и там взял медицинскую карту, которую в итоге так и не отнес назад. Поднявшись со стула, Юра подошел к книжному шкафу, и начал там рыться, ища ту самую карту со списком анализом и заболеваний своего кишечного тракта и увеличенной печени. Пока он так рылся, ему попалось собрание сочинений Достоевского, шкатулка с самыми разнообразными предметами, футляр от солнцезащитных очков и, конечно же, альбом с марками, которые он усердно собирал во времена своей пионерской молодости. На альбоме он и решил сосредоточиться. Юра достал синий переплет и, листая страницы, начал рассказывать Кате о том, какие марки ходили в Чехословакии и Румынии, показал подборку марок с советскими космонавтами и даже три итальянские марки с оперными певцами. Катя уже начала трезветь, да и марки ее никак не впечатляли. Она уже начала думать о том, что завтра ей нужно на работу, и что сейчас уже два часа ночи, и что с этим боровом она оставаться на ночь не хочет, и что нужно вызвать такси, да и секса уже как-то не особо хочется. Она из последних сил сделала вид, что ей очень интересно, но продержалась всего две минуты, пока Юра не долистал альбом и не потянулся за следующим. В этот момент Катя успела изловчиться, и сказать, что ей уже нужно ехать домой. Юра принялся ее переубеждать, но вновь его внимание приковали марки и он замолчал, уткнувшись в альбом. Катя воспользовалась ситуацией, вышла на кухню и быстро вызвала такси. Машина приехала за три минуты, настало время прощаться. Юра пошел провожать девушку, но Катя пресекла его попытки, сказав, что машина стоит под подъездом, и что она сможет сама спуститься. Юра кинулся ее обнимать и спрашивать, когда они увидятся еще. Катя сказала что подумает. Он тут же предложил ей пойти в планетарий, и она молниеносно согласилась, твердо зная о том, что никогда больше его не увидит. На том и распрощались.

*** - Такого мудака я еще не видела. Сначала все было нормально. Он встретил меня после работы, мы поехали к нему, ели, пили вино, и все вроде было хорошо. Но когда я спросила его о справке, эта скотина пошла в парашу и закрылась там на час. У него, похоже, был понос, потому что я не знаю больше причин, по которым там можно сидеть так долго. Да еще и смывал он раз двадцать потом. Наверно, полный унитаз насрал. Но это все херня. Когда он вернулся, он начал рыться в шкафу в поисках своей справки, нашел там альбом с марками, и начал их мне показывать. И это, бля, в два часа ночи! Короче говоря, я культурно сошла, так эта скотина меня на прощание еще и в планетарий пригласил. Типа как задрачивал! Вы представляете себе такое? – сказала Катя, идя под руки с подругами. Подруги принялись дружно кивать и говорить, что он мудак и подонок, и что Кате с ним ничего нельзя иметь общего. Катя кивнула и опустила глаза. Кого-кого, а мудаков она собрала целую коллекцию. На Эрмитаж не потянет, но для выставки в приморском городе для развлечения туристов вполне хватит. Экспонат 1 «Мудак, срущий в туалете целый час», экспонат 2 «мудак - астроном», экспонат 3 «мудак, собирающий марки» и т.д. Кате странно не везло с мужчинами. Она отчаянно искала того единственного, но постоянно на ее пути встречались одни лишь мудаки. И вроде бы нормальный человек на первый взгляд. Солиден, с квартирой и машиной, со стабильной работой, да и с виду вроде ничего так. Но нет же. Он, сука, начинает котят пинать перед подъездом, плеваться из окна машины на людей, или срет по часу. Катя начала думать над тем, не завышает ли она требования для кандидатов, не ведет ли она себя слишком избирательно, может им нужно дать больше времени проявить себя с лучшей стороны? Она принялась потакать прихотям своих кавалеров, закрывала глаза на их выходки, мирилась и с их возрастом, и с большими животами, да и с маленькими членами тоже мирилась. Но нет же. Все мудаки сплошные. Не было сил выносить их больше двух месяцев кряду, да и то это при самых лучших раскладах. Катя была катастрофически нежна и любвеобильна. Она рвалась и умела любить. Без оглядки, с головой в омут, со страстью и с отчаянием. Самая же большая проблема заключалась в том, что ее партнерам это было совершенно не нужно. Как-то больше в ее жизни были простыни да скрипучие кровати, каждый раз разные. Катя иногда очень печалилась от того, что было в ее жизни, от того что в ее жизни сейчас и от того, чего, как ей казалось, у нее никогда не будет. Она приезжала в свою пустую квартиру после работы, пила вино и читала любимые женские романы, размышляя о том, что же она делает не так. Она читала эти сопливые истории, заворачивалась в одеяло и засыпала на рассвете под пение птиц. Она любила мороженое с карамелью и джемом, слушала скрипучий джаз и с упоением смотрела комедийные стендапы, хохоча над всеми шутками. Она была открыта для всего мира, но люди пользовались этим и оставляли грязные следы огромных ботинок у нее в душе.

*** Тимур был человеком утомленным и угрюмым. Он любил чехлы на телефоны, солнцезащитные очки, большие накладные наушники, капюшоны, больничные бахилы и бумажные полотенца. Его жизнь шла по четкому утвержденному плану. Дом, работа, пиво в субботний вечер, кинотеатр раз в две недели, отпуск в августе. Он был педантичен и аккуратен во всем… Катя встретила его в супермаркете в молочном отделе. Прочитав смешное слово на упаковке детского творожка, ей необходимо было поделиться своим открытием с кем-нибудь, кроме Тимура никого поблизости не оказалось, поэтому именно он стал ее жертвой. Своей энергией и стремительностью она пронзила не только мозг Тимура, но и полностью перевернула его быт (кроме кинотеатра, в который он ходит до сих пор тайком от нее). Тимур был полностью раздавлен напором Кати. Он долго сопротивлялся, но в итоге понял, что ему без нее просто скучно и он хочет ее видеть. Пожалуй, не удивительно то, что у него и со всеми справками был полный порядок, потому как медицинское обследование он проходил не реже раза в год. У него было множество справок, а их, как известно, Катя очень любила. Увидев заветную бумагу и вчитавшись в ее содержание, Екатерину уже нельзя было остановить даже заслоном спецназа, Тимур был разорван и сжат ее страстью. Наличие справки о профпригодности Тимура как свершившийся факт возбуждал Катю больше чем любой афродизиак. Теперь можно трахаться и не думать во время фрикций о количестве возможных болезней. Катя этим воспользовалась и применила в действие содержание первых пяти глав большой энциклопедии любви. Тимур о многих вещах, которые делала Катя, даже никогда и не слышал, не говоря уже о практическом применении, и в процессе периодически удивлялся, задавая себе вопрос: «а что, так тоже можно»? Катя и Тимур теперь вместе, как луна и звезды на небе. Тимур понимает, что такого счастья у него больше никогда не будет, Катя же ценит его за понимание, кроткость, ну и справку, конечно же. Да и не мудак он!